| Чарльз Барнард Брэдфорд 46 лет, 28.07.1970 |
Внешность
Основные черты:
˟ Цвет глаз: серо-голубой
˟ Цвет волос/длина/тип: шатен, уже с проседью на висках, бесы так же в наличие
˟ Рост/вес/телосложение: 187/83
˟ Отличительные особенности: ни шрамов, ни тем более татуировок не имеет. Высок, хорош собой, подтянут и всегда готов к разным авантюрам. В основном, с дамами, конечно. Лощеный и улыбчивый позер. Всегда держится прямо, расковано и уверено, будто является хозяином положения. Порой отличается излишне богатой мимикой, но вот жестикуляция чаще более сдержанная.
Биография
˟ Место рождения, гражданство:
Родился в Ливерпуле, в графстве Мерсисайд. Гражданство британское
˟ Род деятельности:
Писатель. В последние лет пятнадцать начал наконец зарабатывать написанием мистических и приключенческих романов под псевдонимом - Артур Макгрегор.
˟ Владение языками:
английский, ирландский, итальянский, французский
˟ Семейное положение:
Вдовец, имеет дочь Алисию
Основная информация:
Мать частенько любила напоминать о своих благородных предках аристократах, уходя при перечисление имен и заслуг оных к давнишней истории противостояния Йорков и Ланкастеров. Почему не дальше? Видимо, фантазии ее и знаний по Британской истории хватало лишь на это. Но образ жизни семьи Брэдфорд слишком явно не намекал на нечто подобное. По факту, безбедным существованием семья была обязана отцу и его предкам, но никак не матери с ее выдумками. Не благородные, не аристократы, да еще и американцы, которые заявили о себе в начале прошлого века, сколотив состояние на судостроительстве в Ливерпуле – никакой романтики. Возможно, оно так и было или как-то иначе, но в купе возможности отца и непомерные амбиции матери позволили троим детям получить хорошее образование и воспитание.
Чарльз был и остается старшим из детей, но надежд родителей не оправдал. Даже под угрозой лишения наследства он не желал вникать в семейный бизнес. Зато его место с удовольствием занял младший брат, копия отца. Деловой, серьезный, хваткий и лишенный всякого воображения. Точнее азартной жилки авантюриста. Он даже офис семейной компании перенес из Ливерпуля в Лондон, набирая обороты.
Сам же Чарльз хотел быть то гонщиком, то художником, то музыкантом, то писателем, то расхитителем гробниц и вот жаль, что пиратство уже не в моде. Точнее, вне закона. Любовь к морю у Чарльза была всегда и еще в колледже он с свойственным ему фанатизмом посвятил себя парусному спорту. Машинам он себя тоже посвящал, но позже. И фехтованием баловался еще в школе, а до того мать посвятила его игре на скрипке, но кончилось это довольно плачевно. Воспалением сухожилья безымянного пальца левой руки от чрезмерного усердия и слишком требовательных учителей.
Можно с уверенностью сказать, что детство и юность его были увлекательно беззаботными и наложили отпечаток на всю последующую жизнь. Точнее, легли в основу его упорного нежелания взрослеть, определяться с будущим и браться за ум. В этом он даже переплюнул свою сестру, которая пробовалась и как модель, и как певица, и как актриса, и даже как наркоманка прошедшая реабилитацию. Но она хоть взялась за ум после клиники и сделалась фотографом, оставаясь в своем модно-богемном обществе. Чарльз же в душе остался все тем же избалованным мальчишкой и бунтарем, что не желал жить по указке свыше.
Единственное, что заставило его стать более ответственным – дочь. Не на последнем месте действенной оказалась и исполненная угроза отца. В одночасье почти, точнее в течение какой-то пары лет, Чарльз лишился всего к чему привык. Своего образа жизни, денег семьи и жены. Возможно, если бы мать его дочери не умерла тогда, оставив с годовалым ребенком на руках, жизнь Чарльза сложилась бы иначе. Но этого не произошло и из него не вышло примерного семьянина. Он не отличился даже как идеальный отец, безмерно балуя свою дочь и потакая всем ее капризам. Как из той выросло что-то приличное? Спишите на чудо и ангельские гены матери.
Оказалось, единственное, что Чарльз умеет делать хорошо - писать. Но и тут он изначально пробился далеко не благодаря своему таланту, а имени. Ему снисходительно дали возможность хоть как-то обеспечивать себя и дочь, но в свою семью он так и не вернулся. Статьи и колонки приносили некоторый доход, только был он очень далек от тех расходов к которым Чарльз привык с детства. Выхода было два. Либо умерить свои аппетиты, либо приползти к отцу. Сделать последнее гордость не позволила. А старые привычки подсказали другой вариант. Все то же писательство, но в ином ключе и тут тоже многие двери открыл ему не талант, а имя семьи, которое никогда не оказывалось на обложке, хотя стояло на контрактах с издательством, владелец которого больно любил заказывать себе новые яхты у Брэдфорда-старшего. Не сказать, что первые попытки тут же принесли ему известность и приличный заработок. Скорее даже наоборот и едва не разочаровали в собственных способностях, опять ткнув носом в неприглядную реальность. Все пришло позже и даже начало цениться больше, чем в юности.
На сегодняшний день Чарльз имеет семнадцать успешных романов и некоторые явные симптомы звездной болезни, что слишком мешают написать восемнадцатый. О своих неудачах он будто бы забыл и теперь во многом напоминает собственную мать, которая вечно жила в какой-то иной реальности, не желая признавать очевидные факты. В Лондоне уже год как ходят слухи, что у него наступил творческий кризис. Последний роман имел успех только как продолжение серии и в некоторой степени разочаровал как издателей своими продажами, так и поклонников концовкой.
Свою выходящую за все рамки разумного любовь к дочери Чарльз даже не скрывает. Она всегда была и остается по сей день центром его мира. А знание о природе матери и том, что дочь вполне могла ее унаследовать делает девочку в глазах отца еще более особенной. Не на последнем месте и явное сходство той с матерью даже внешнее. Она его Ангел во всех смыслах. Она смысл жизнь и то ради чего стоит жить. Она одним своим существованием удерживает отца от опрометчивых решений и рискованных авантюр, заставляя довольно часто задумываться о будущем.
Именно будущее, возможное, с подвигло Чарльза бросить лондонскую жизнь два года назад, едва девочка успела закончить школу и отправиться в длительное путешествие по миру. Полгода в Италии, полгода в Греции на родине ее матери, пол года во Франции и теперь Ирландия. Она еще успеет получить образование и где-то осесть, обзаведясь скучной жизнью. Но все это будет потом, когда либо проявится, либо нет природа ее матери. Чарльз ждет, отчасти не имея понятия как со всем этим быть и одновременно пытаясь уберечь девочку от возможных неприятностей. А пока впереди еще пару лет томительной неизвестности. Или меньше? Ее мать говорила, что это должно случиться до двадцатилетия Алисии. Сегодня ей еще восемнадцать.
Характер
Умен, обаятелен, прекрасно воспитан и хорошо образован. Обладает не плохой памятью, не склонен к самокопанию, сожалениям и мести. Умеет использовать свой жизненный опыт, хотя не всегда это делает. Предпочитает держаться несколько старомодных сегодня принципов джентльмена. Чаще всего производит впечатление человека легкомысленного и не серьезного, не знающего реальной жизни со всеми ее трудностями. Местами, так оно и есть. Чарльз избалован с детства и достатком, и женским вниманием, и удачей. Он прекрасно знает свое место в мире и принимает его как должное, при этом понимая, что не так чтобы сам все это заслужил.
Азартен и любит играть на публику, но истинные чувства демонстрирует крайне редко и только избранным. Достаточно прямолинеен и честен как с самим собой, так и с окружающими, пока те не лезут к нему в душу слишком глубоко. Может быть заносчивым и занудным, когда пребывает в дурном настроение. Порой отличается ослиным упрямством, может быть и назойливым, и настырным, когда желает добиться своего.
Имеет глубокую эмоциональную привязанность к единственной дочери и все еще хранит в памяти образ ее погибшей матери. Последнее не мешает Чарльзу иметь ни к чему не обязывающие отношения со многими женщинами, которых ценит скорее как произведения искусства. Но чувства к покойно жене мешает ему строить с другими женщинами далеко идущие планы. Едва он ловит себя на мысли, что начинает привязываться к кому-то - отношения тут же заканчиваются. Без истерик, скандалов и взаимных упреков. Чарльз предпочитает расставаться друзьями, сохраняя в памяти лишь лучшее.
Дополнительно
˟ Планы на игру: воспитать настоящего ангела
˟ Связь с игроком: для облегчения коммуникации с другими игроками и поиска при пропаже. Можно не заполнять.
Пример игрового поста:
Двери лифта, наконец, распахнулись, но сначала раздался характерный писк. В пустом холле он вдруг показался непривычно громким. Лукас чуть нахмурился и глянул на часы. Без четверти девять. Когда он поднял взгляд на расползающиеся в стороны двери, то едва сдержал улыбку. Хотя, нет, он ее не сдержал и даже особо не пытался. Не отводя взгляда, Лукас просто прикрыл улыбку ладонью, упираясь локтем в подлокотник кресла. Кристалл в кармане вновь обратился куском льда, обжигая кожу даже сквозь плотную ткань пиджака.
Почти неосознанно он сравнил эту рыжую с Элен и не нашел ничего общего. Даже зная о ее природе, примерно понимая, что столкнулся с довольно сильными и серьезными способностями ни капли уважения или почтения не испытал. Его представление о ведьмах, знающих толк в своем искусстве ну никак не вязалось с этой рыжей девицей, которая так спешно пыталась влезть и в пальто, и в лифт, что даже забыла шарф повязать. Нет, на кофе до и после ее очень даже можно, но в ковен, колдовство – это другое. Это тонкое искусство.
Эйприл? Лукас глянул на девушку за стойкой. Он и не знал, что ее зовут Эйприл. Не подозревал даже, что она умеет говорить с людьми, если те находятся не на другом конце провод, а непосредственно перед ней. Работа? Взгляд снова плавно переполз на рыжую, что остановилась у зеркала и принялась приводить себя в приличный вид.
Она видела его. Не могла не видеть. Посмотрела, выходя из лифта, но при этом виду не подала, уделив свое внимание той, что явно получала удовольствие исключительно от телефонной трубки. Убрав ладонь от лица, Лукас чуть развернулся в кресле, чтобы обзор был лучше. Он даже не скрывал, что откровенно разглядывает рыжую девицу. Хотя, что ты было разглядывать, когда все скрылось под пальто. Если только существенно дорисовывать, опираясь на общие знания женской анатомии.
Замерев на мгновение, рыжая обернулась и посмотрела на него. Смутилась от того, что в пустом холле своим фееричным появлением привлекла внимание? Лукас чуть приподнял голову, даже не собираясь отводить взгляда. Уголок его губ едва заметно дрогнул от воспоминания о том, как она выскочила из лифта. Девушка тряхнула волосами. Лукас подхватил свое пальто и поднялся из кресла. Она метнулась к дверям, но он оказался у выхода раньше. Лукас даже не подумал пропустить даму вперед, только придержал одну из четырех стеклянных, вращающихся створок. Придержал, так, что уж яснее и не сказать, как он пытается услужить даме, не позволяя ей выйти из полумрака пустого холла в осеннюю ночь.
- Я вас ждал, - прямо сказал он, глядя на рыжую. – И что ж это за работа такая в страховой конторке, что консультанты едва ли не живут в офисе? Решили за неделю успеть сделать переоценку всего, что скопилось в филадельфийском музее искусства?
Лукас улыбнулся, одной рукой удерживая дверь, другой свое пальто. Ему было совершенно безразлично, как скоро Эйприл отвлечется от телефона и обратить внимание на застрявшую в дверях пару. Еще более все равно было до того, как скоро по зданию разлетится очередная сплетня. И чуть менее все равно ему оказалось, что подумает мисс Линдстром о манерах молодого адвоката, который только начал карабкаться по карьерной лестнице, но вел себя так, словно и это здание, и минимум полгорода ему принадлежат.
