— Что за рукоприкладство?
— Ты был без сознания!
— Скотт, люди называют это сном. Но ты не можешь без драмы. (с)

Внешность
Основные черты:
˟ Цвет глаз: карий
˟ Цвет волос/длина/тип: темные/короткие/вьющиеся
˟ Рост/вес/телосложение:  168/60/астеник
˟ Отличительные особенности: на левом предплечье, с внутренней стороны - четкий ожог от монеты, реверса канадского цента, сбоку от запястья к локтю - линия ровных круглых шрамов-ожогов. Россыпь более мелких отметин с внешней стороны на обеих руках. Россыпь мелких шрамов на животе. Мелкий y-образный шрам над бровью и на самой брови.

Как большинство сверстников, Иво ест как не в себя, но пользы никакой - он худой, но мелкий, и злой как черт по этому поводу. Бессовестно хорош собой, знает об этом, пользуется. Обладатель на редкость бесовской улыбки, если и ангел – в лучшем случае, купидон.  У него живая, богатая мимика, огромный талант к подражательству, иначе говоря - рожа так и просит кирпича. Слегка драматичен в движении, склонен к броским позам и подчеркнутым жестам. Носит зауженные джинсы, заправляя в тяжелые шнурованные ботинки; полосатых носков обычно некомплект, сочетаются как придется - перерывание ящика считает лишней тратой времени; мешковатые футболки с длинным рукавом, водолазки, куртки и плащи напяливает стабильно на размер больше, чем надо бы, враспах, гордо игнорируя необходимость завязывать шарф - потому разобрать за его хроническим сипом, переломался голос или сел от курения не представляется возможным. Любимые кожаные беспальцовки явно повидали многое - на ладонях местами протерты до дыр, какую пару не возьми.

Биография
˟ Место рождения, гражданство:
г. Калгари, провинция Альберта, Канада. По национальности поляк, но полноправный гражданин Канады.
По документам, однако, "канадский ирландец".

˟ Род деятельности:
Студент Griffith College

˟ Владение языками:
Английский, бегло - разговорный польский, основы французского.

˟ Семейное положение:
Холост
Мать, ангел - Ивона Коваль/Роуд/Дворжецки, 1925г. рождения, проживает в Канаде
Отец, человек - Владек Дворжецки, 1973г. рождения, проживает в Канаде
Сводный брат (по матери), ангел - Николас Роуд, 1970г. рождения, проживает в Дублине

Основная информация:
Родился и вырос в Калгари, что в канадской провинция Альберта. Родители иммигрировали сразу после свадьбы. Мать - акушер-гинеколог, сутками в больнице, отец - финансовый менеджер, на таблетках для сна и от реальности. С детства Иво усвоил несколько неприятных, но полезных истин: во-первых, хочешь сдохнуть - сначала вырой себе могилу, во-вторых, на самом деле, никому не интересно, что ты там хочешь, в-третьих - милый, поиграй в другой комнате, мы устали. Нашли дурака, как же - как площадка для игр улица куда перспективнее, и в тихом пригороде никому в голову не приходило хватиться детей раньше сумерек.
Позиции в борьбе за внимание родителей он бесславно сдал вечернему ТВ - и в один из вечеров, полных глухим бормотанием черно-белых фильмов и храпом с софы, Иво, расковыряв выпавший из родительской руки пульт на составляющие, определился со своим будущим: стать звездой.
Звездить начал быстро - Иво легко и непринужденно вписывался в любую компанию - позиция шута всегда вакантна, а он, казалось, обладал неиссякаемой фантазией на предмет шуточек разной степени тупости и богатых на адреналиновый выхлоп затей.
Однако время шло, жизнь неизбежно вносила коррективы, малозаметные, последовательные, но неотступные - вместе они сложились в безрадостную картину. Урбанизация заползла в пригород, запустила щупальца постепенно, город заглатывал неторопясь. Цепочка случайных обстоятельств вроде неудачной кадровой политики, переноса производства, строительства доступного жилья - и район если и назовут тихим, то затоном - заболоченный, полный сплава пришлого и местного, амбициозного, отчаявшегося и равнодушного населения.
Равнодушием и привычкой можно объяснить и выбор родителями школы для Иво - близко к дому, не требует лишних средств, которых стоит приберечь на колледж, а то и университет. Вторая по-настоящему серьёзная конкурентная борьба за место под солнцем развернулась для Иво как раз в средней школе. В их поредевшую компанию вписался паренек из соседнего района - Квинт. Не просто вписался, а закорешился с негласным лидером - Келли. Два "Кей", называли их. И если Иво слыл чудаком, то Квинт оказался по-настоящему отбитым, и с его появлением жизнь стала по-настоящему веселенькой вещью. С его легкой руки они поначалу били директорские окна, продолжили воровством на спор, а закончили взломом домов. Под его влиянием Келли часто "проверял" машины, осевшие в автомастерской отца, перегонял клиентам, да и просто тихо брал из гаража. Для поддержания должного градуса веселья старался Дик, "трейлерный мальчик", подгонявший алкоголь и вещества в обмен на деньги и ворованное, но зачастую - и просто по дружбе. И прежде, чем Иво понял, что ему не нравится ни политика партии, ни его новое место в ней,  отступать стало поздно. круговая порука сплотила: они знали друг о друге больше, чем кто-либо другой в мире, будь то отец Квинта, норовящий забить его с братом до смерти, мать Коллет, учившая не пререкаться с отцом, чего бы он от неё не потребовал или болезнь Дилана, оставляющая считать месяцы, а не годы; они стали друг для друга ближе кого бы то ни было, и только стоявшие в круге значили что-либо. За его пределами не было никого. Печать молчания быстро обрела зримый облик - и, в некоторым смысле, основание маленького "братства" спровоцировал именно Иво. Других друзей у него так и не завелось; ему быстро объяснили, что это очень нехорошо с его стороны, низко и даже подло по отношению к тем, кто столько для Иво сделал. Синяки сошли быстро, а десять ожогов на левой руке превратились в шрамы - отличное напоминание, которое всегда под рукой; семь из них он поставил сам, признавая ошибку. После той ночи у каждого появился знак - клеймо, реверс канадского цента, ведь мир продал их по дешёвке, не так ли?
Тем временем родительские отношения исчерпали своё неторопливое, размеренное течение - они разошлись без криков, ссор и деления имущества. Единственный очаг напряжения генерировал сам Иво, пытавшийся добиться ответа на важный вопрос смысла Вселенной и вообще: если вам нормально и никак, почему вы просто не можете оставаться в моей жизни привычной, неизменной мебелью? А как же я? А софа? Он был даже готов найти нужные детали к убитому пульту, куда бы те не подевались.
Занятый генерацией семейной драмы, момент, когда на горизонте нарисовался Адриан Моро, Иво не уловил, но последствия ощутил быстро: зависать тусовка стала всё больше в доме Адриана, разговоры сменили вектор, теперь он был общий - мистический, и на влияние травки новые темы списать не выходило. Вещи, о которых говорили всё чаще, упаднические, декадентские, деструктивные - всё, что было ему чуждо и понуждало к молчанию - молчи, не двигайся, замри, а молчание влекло неизбежную апатию. Всё, о чем сразу же запретили спрашивать, трепаться и даже задумываться - тайные "знания", опасные "откровения", мистическая, обрядовая сторона бытия, терра инкогнита, проводником по которой был Адриан Моро. Их первая личная, "настоящая" встреча осталась у Иво выжженной в памяти точно ещё одно, теперь незримое, клеймо. Он состоялся в самом начале, в тихом, сонном по утру доме на отшибе, где лес подступает к крыльцу, и странное впечатление оставил тот разговор - время словно теряло свой ход, спотыкаясь на пороге комнаты. Иво разбудил зуд в лопатках, Адриана - рассвет, столкновение было неизбежным - и даже, пожалуй, желанным. Что за странный, конечно, то был разговор - осторожный придворный танец, слова-шпаги, слова-цветы, слова-яд, медленный, созвучный менуэт - и все же противостояние. Позже Иво нашел, о чем говорил Адриан - словами Ницше о слабости, лестницах и корнях.
А ещё он сказал: "Ты не годишься. Ты другой. Ты пойдешь со мной" - и что Адриан имел ввиду, Иво не понял ни тогда, ни после.
Впрочем, другие развлечения "одиннадцати" не канули в лету, хоть и потеряли в накале и интенсивности. Так что, когда Иво получил сообщение с указанием явиться в школьный спортзал ("вымойся, принеси мантию, уничтожь послание") незадолго до полуночи, он понимал: впереди неприятности. Но встретил его не отряд полиции, а все его добрые друзья - десять босых человек в белом - а ещё свечи, скамейка и одиннадцать петель. Адриан закрыл за Иво дверь, толкнув к "своим", и легкая фантасмагория обрела черты горячечного бреда - руки, лица, игра света и тяжесть, плотная, мутная, клонящая голову к земле, мешающая соображать.
Крылья раскрылись, но помочь могли мало - впрочем, петля Иво оборвалась, пока его друзья медленно задыхались, он с новым чувством вдыхал воздух этого мира. Он не питал иллюзий о своем спасении, ведь букв в послании содержалось ровно десять. "You to blame" гласили алые буквы на табличках повешенных.
"Ты пойдешь со мной", - повторил тогда Адриан, закончив разглядывать и ломать крылья. - "Позже". И прежде, чем уйти, посоветовал навести порядок, чтобы ничто не портило эффект картины - кто-то же должен делать грязную работу. Свой долг Иво выполнил, а утром в четыре руки его всё-таки вытащили из угла и госпитализировали.
Полиции пришлось подождать, прежде чем медики разрешили общаться с пациентом, но работать пришлось долго и трудно: Моро не нашли ни через месяц, ни через два, даже когда Иво смог дать хоть сколько-то последовательные показания. СМИ, поначалу взорвавшиеся заголовками, успокоилась быстро: со слов Иво Дом сделал вывод, что в деле замешан какой-то Потомок. Историю замяли, но к прежней жизни Иво не вернулся. Итогом длительной беседы матери, от которой Иво унаследовал ангельские крылья, со службой безопасности стали новые документы для Иво и его отъезд в Ирландию. Теперь он был - О'Доэрти, ищущий возвращения к корням предков, совсем немножко, а в большей степени питающий интерес к поступлению в The Leinster School of Music & Drama при Griffith College по программе актерского мастерства.
Что осталось вне взгляда Дома, так это письмо, незадолго до прибытия Иво пришедшее на имя Николаса Роуда, энтузиазма в нем, правда, не вызвавшее. Незваный родственник хуже англичанина, а может, и хуже казачьего войска у польской станицы.

Характер

Лезвие  - и шар на том лезвии. Рассудочный холерик, приверженный позиции "назло"- чем сильнее оказываемое давление, тем вероятнее, что Иво поступит с точностью до наоборот. Сам знает, как ему лучше, даже если не особенно понимает, что происходит. Он способен на диалог в плане поиска компромисса, но практически рассматривает его как тактический ход на пути к безусловной победе. Склонен к драматизации по поводу и без. Клиническая картина осложнена невротическими реакциям, маятниковыми скачками настроения. Король импровизации, ловит «волну», легко следует за обстоятельствами, по крайней мере, пока те не превращаются в вал догнавших его проблем. А в результате меняет мнение по десять раз на дню – и не видит в том проблемы. Кто тут, в конце концов, король! Стремится владеть аудиторией: поражать, шокировать, удивлять, злить или покорять – не суть. Страх заставляет его танцевать на чужих нервах, смеяться погромче, счастье – нести миру благую весть, ненависть скалит зубы, и только боль – беззвучна и похоронена. Канатоходец, всегда на изломе. Авации необходимы, как воздух, а более того - любимая, благодарная публика. Хорошо видит потенциальную угрозу, но любопытство кошку губит – как же не подойти к неприятностям, когда те ждут. Внимательность избирательная, склонен циклиться на отдельных деталях. Трепло трепливейшее, лишь бы ляпнуть - сам не уверен, зачем. Не по делу ляпает, и не факт, что правду. То речь толкать начнет об общих принципах моральности. То историческую справку выдаст по смежной теме, дитя гугла. То прорвет, наконец, всем, что кажется ему правдой - в неподходящих обстоятельствах, да с эмоциональным перегибом. Как жив до сих пор - актуальный вопрос. Однако, несмотря на внешнюю безалаберность, весьма скрытен и себе на уме, в нем больше глубоко запрятанного, чем ветрам раскрытого.
Успехами в учебе не блещет - тотальная неспособность (вернее, нежелание) сосредоточиться вызывает у учителей боль в затылке. Бездарь классический, одна штука - сообразительный, изворотливый, с фантазией. Те бы силы, да в мирных целях.
Мораль в его случае полная помойка - обрывки закона джунглей причудливо сплетены с гниющими отходами гуманности, и если хорошенько покопаться во всем этом сюре, то быстро станут видны логические нестыковки. Истово фанатичен в видимых проявлениях толерантности - "я в твой огород не лезу, и ты в мой не смотри", "кретин - не болезнь ума, не цвет кожи, не ориентация, так что ему слова не давали".

Дополнительно
˟ Планы на игру: из глобального - участие в Чёрном Самайне, из местечкового - личный кризис семейных отношений, история самозванца, построение карьеры, личной жизни и светлого будущего человечества. Как пионер - готов всегда и ко всему, кроме голодовки.
˟ Связь с игроком: в лс

Пример игрового поста:

P.S. просьба к администрации сменить ник на Иво О'Доэрти