Софи практически никогда не была особенно близка к Дому. Они большую часть времени существовали как-то параллельно, пересекаясь только в случаях чрезвычайной необходимости. А потому ей было удивительно оказаться практически семейным доктором семьи МакКензи. С одной стороны, она прекрасно понимала разумность подобного решения. Физиология Существ и людей различалась не настолько сильно, чтобы первые не могли лечиться при необходимости у человеческих докторов. Но, с другой же стороны, определенные моменты стоило скрывать. Отказываться от выгодного предложения доктор Легран не стала сразу по нескольким причинам, среди которых в том числе были и деньги. Джон МакКензи щедро оплачивал Софи её визиты на дом.
   У ворот миссис Легран встретил охранник. Они виделись уже много раз, но каждый её визит этот мужчина окидывал доктора таким цепким взглядом, что хотелось поежиться. Словно сканировал на наличие дурных намерений.
   Вслед за охранником Софи прошла по вымощенной камнями дорожке к крыльцу, возле которого её уже ждала горничная – столь же официально холодная и почти безжизненная, что и другие идеально вышколенные слуги Джона МакКензи. Это внушало некоторую робость, но годы жизни на земле и опыт попадания в весьма щекотливые ситуации научили Легран прекрасно засовывать все лишние эмоции туда, откуда их непросто будет достать. Единственными живыми пятнами в обстановке были вещи, принадлежавшие мисс Ирис МакКензи, дочери хозяина. Они ломали идеальную картину богатого убранства дома, словно ворвавшиеся в темную комнату лучики света. Хотя имя мисс Ирис, по слухам, в одном предложении со словом «свет» употреблять было несколько опрометчиво. Подростковый бунт, оказывается, бывает и у Существ.
   На вопрос о чае Софи не стала даже отвечать, прекрасно зная, что результат будет одинаков вне зависимости от её ответа. Женщина стряхнула с плеч светло-коричневое в кофейную клетку пальто, передав его в руки услужливой горничной. Лили повесила его у входа и жестом показала Легран, чтобы та следовала за ней.
   Пока они шли, женщина успела просветить доктора относительно сложившейся ситуации: мисс Ирис чувствует недомогание, и в связи с близостью момента прорезания крыльев мистера МакКензи это беспокоит. И Софи его понимала. Появление крыльев в принципе никогда не было приятным, но упомянутые симптомы были для него не совсем характерны.
   Перед дверью в комнату мисс Ирис Лили почтительно отстала, распахнув створку перед гостьей. Несмотря на каблуки, ступала доктор Легран практически бесшумно. Отчасти шаги женщины приглушал мягкий ковер с высоким ворсом, лежащий на полу.
   Аккуратно прикрыв за собой дверь, Софи прошла в комнату. В обозреваемом пространстве её потенциальной пациентки не наблюдалось, так что женщина позволила себе её поискать.  Для этого было достаточно сделать еще несколько шагов и заглянуть за приоткрытые двери гардеробной, куда вел след из двух предательских носков. Легран остановилась за спиной мисс Ирис МакКензи, которая и ухом не повела в ответ на вторжение доктора. Девица была занята крайне важным делом: она старательно натирала мордочку шерстяным шарфом, время от времени бросая взгляд на «заваривающийся» в чашке термометр. В общем-то, диагноз был на лицо.
   - Шерсть лучше брать красную, мисс МакКензи, так эффект будет ярче, - посоветовала Софи, стояла за спиной своей юной пациентки. – Надеюсь, я Вам не помешала готовиться к моему визиту? - во взгляде ангела светилась мягкая укоризна, но весь её вид, в общем-то, говорил о том, что доктор вполне готова развернуться и отправиться на отчет к мистеру МакКензи, если у нее не появится аргументов против подобного поступка.

   Софи с высоты её возраста вся эта ситуация почти забавляла. Она прекрасно понимала, что в возрасте мисс Ирис хочется не учиться и думать о серьезном, а развлекаться с ровесниками и заниматься своими, значимыми с точки зрения подростка делами. В общем-то все это было старо, как мир, и не менялось поколениями.
   Мисс МакКензи вздрогнула, услышав знакомый голос непосредственно за своей спиной. Девчонка прижала шарф к себе, порывисто обернулась, но, к чести своей, не растерялась. О, мисс Ирис тут же начала вдохновенно выпутываться из того угла, в который сама себя и загнала. Софи стало почти интересно, так что с докладом родителю об истинной причине недомогания наследницы доктор торопиться не стала.
   - Озноб в сочетании с температурой, - задумчиво пробормотала женщина себе под нос и нарочито нахмурилась. Девчонка решила, что лучшая защита – это нападение, и перешла в контратаку. – Лили стучалась и докладывала о моем приходе. И я, когда зашла в комнату и не обнаружила свою пациентку в кровати, то тоже попыталась вас позвать, мисс МакКензи. Чем же Вы были так заняты, что ничего этого не услышали и не заметили? Что-то важное, наверное. Или от болезни у вас заложило уши? Такое бывает, если простуда сопровождается насморком, - женщина проследила за ручками мисс Ирис, торопливо замотавшими градусник в шарф и задвинувшими всю конструкцию от греха подальше. Весьма мудрое решение, учитывая тот факт, что после увиденного доктор Легран едва ли будет пользоваться в обращении с этой пациенткой не своим термометром.
   - Вам лучше пройти в постель, - женщина кивнула головой в сторону кровати. – А с чего вы взяли, что я о чем-то подумала, мисс МакКензи? Надо сказать, делать выводы еще слишком рано, - Софи отошла к постели Ирис, краем глаза наблюдая за своей пациенткой. Собьют её с толку слова доктора или нет? – Думаю, мы с Вами сейчас все сами выясним. Я не очень люблю полагаться на чужие рассказы. Зато неплохо распознаю тех, что пытается симулировать симптомы болезни или страдает от фантомных болей. Вы знали, что такие бывают, мисс МакКензи? – француженка говорила и говорила, речь её текла неспешно, словно весенний журчащий ручеек. Доктор Легран умудрялась болтать о ерунде, притупляя внимание, и одновременно быстрыми движениями доставать из своей сумки нужные инструменты, раскладывая их на прикроватном столике. – Очень интересное, надо сказать явление. Я впервые встретилась с ним в госпиталях на войне. Ужасно было наблюдать за мечущимися от боли ранеными и быть совершенно беспомощной, потому что они страдали от боли в отсутствующих у них конечностях. Вы читали о мировых войнах, мисс МакКензи? Чудовищное было время, особенно меня пугали ночные налеты во время Второй. А я тогда наивно полагала, что привыкла к изнанке войны во время Первой, - взгляд женщины на несколько секунд потерялся в пространстве, стал словно невидящим. Руки расставляли вещи на столике, но разум ненадолго вернулся в Лондон, где постоянно что-то грохотало от взрывов. - Боли там, где их не может быть. Наше тело гораздо нас обманывать, мисс МакКензи, силой разума заставляя ощущать те симптомы, которых на самом деле не испытываем. Мы можем убедить в этом и себя, и других, хотя организм находится в прекрасном состоянии, - Софи закончила раскладывать инструменты и осторожно присела на край кровати. – Давайте по порядку, мисс МакКензи, - женщина протянула демонице свой термометр, предварительно его тщательно встряхнув. – Измеряйте температуру и, пока будем ждать, еще раз рассказывайте, что вас беспокоит, - прочитать между строк «что вас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО беспокоит» не составило бы труда.

   В том возрасте, которого достигла Софи, все, что не вписывается идеально в привычный шаблон ежедневной рутины, воспринимается, как неожиданное развлечение. И в эту статью неожиданно попадала Ирис МакКензи. Надо отдать девчонке должное, актриса из нее получалась превосходная. Если бы доктор Легран не застала её за подготовкой к своему визиту лично, то вопрос веры в обман мог бы быть под большим сомнением.
   Софи с мягкой улыбкой наблюдала, как мисс МакКензи, старательно изображая бессилие, бредет к кровати и послушно забирается под одеяло. Машинально девочка почесала зудящие отметки, привлекая этим жестом внимание к режущимся крыльям. Француженка сделала себе мысленную пометку заодно посмотреть и их, чтобы попытаться понять, на какой стадии процесс. Она еще однозначно не отвергла версию с тем, что Ирис действительно чувствует себя нехорошо, но готовилась на практике выяснять, какие симптомы – истинные, а какие – плод воображения девчонки, почему-то решившей притворяться больной.
   Маленькие пациенты любили доктора Легран: она постоянно мягко улыбалась, весь прием весело ворковала с ними и часто давала за храбрость какие-нибудь мелкие сладости. С Ирис это, естественно, так запросто не прошло бы, но провернуть нечто подобное со скидкой на возраст можно было попробовать вполне. И, кажется, Софи удалось продвинуться в этом направлении. Она заметила, как девчушка нахмурилась, теперь уже пристально наблюдая за ней. Француженка сделала вид, что ничего не заметила, и вспыхнувшего в серо-голубых глазах любопытства – тоже. Мисс МакКензи даже слегка приподнялась, старательно делая вид, что слова о войне её ничуть не задели, и не понимая, что именно это и выдает её с головой. Легран продолжала едва заметно улыбаться, готовясь к осмотру своей пациентки. Не интересно ей, конечно! Маленькая хитрюга.
   Понимать, что можешь прожить на землю сотню лет и совершить стратегический просчет в разговоре с подростком, было неожиданно забавно. Улыбка Софи стала шире, когда девочка начала отвечать на её, в общем-то, простой вопрос совершенно нелепым образом. При этом она ухмылялась так откровенно вызывающе, что не могло оставаться сомнений – мисс МакКензи пытается спровоцировать доктора Легран на вспышку раздражения и найти границы её ангельского терпения. Любопытно.
   - Давайте-ка обо всем по порядку, мисс МакКензи, - не переставая улыбаться, сказала француженка. Протянув руку, она осторожно поправила на девочке одеяло. Проблема Ирис была в том, что за долгие годы жизни Софи приходилось встречаться с попытками вывести её из душевного равновесия. Время заставило прийти к выводу, что помочь другим может лишь тот, кто сам спокоен, словно море в полный штиль. Иначе тревоги врача могут отразиться на качестве его работы. Поэтому доктор Легран научилась быть почти блаженной, если речь шла о попытках выбить её из колеи. – Я, конечно, играю роль всего лишь педиатра, но когда-то мне приходилось работать и психологом, - Софи решила воспринять слова мисс Ирис так же прямо и буквально, проигнорировав таящийся за ними вызов. Лить воду она тоже умела долго. – Мировые войны – это, безусловно, ужасно. И меня, надо сказать, они тоже беспокоят. Я видела то, во что они превращают людей. Они ломают их физически и эмоционально. Мой покойный муж иногда кричал ночами. Война, через которую он прошел, приходила к нему во снах даже в мирное время. Призраки прошлого с трудом отпускают свою добычу, мисс МакКензи, и даже я иногда вскакиваю посреди ночи в холодном поту, - на лицо доктора Легран впервые за её визит в дом МакКензи набежал тень. Несколько секунд она хмурилась, отсутствующим взглядом смотря на Ирис и бездумно выводя пальцем узоры на покрывале. Потом опомнилась, часто заморгала, возвращаясь к реальности, и тяжело вздохнула. – Это называется посттравматическое стрессовое расстройство. Может, Вы хотели бы посетить центр помощи таким людям и попытаться помочь им, раз уж Вас так беспокоят мировые войны? Или Вас больше тревожит проблема беженцев, тысячи которых потеряли все и вынуждены искать себе безопасное место, где могли бы начать все с нуля? Или, может, Вы боитесь, что однажды тень войны накроет Ваш порог? Что конкретно Вас так задевает в Мировых войнах, мисс МакКензи? Я знаю о них много, так что, думаю, могу судить, - Софи снова мягко улыбнулась, беря в руку тонкое запястье Ирис и ища на нем жилку, где бился пульс. Девочка ошиблась, когда подняла именно эти темы, потому что они горячо отзывались в сердце француженки, видевшей так много боли. И говорить о них она могла долго и красочно. – Знаете, мисс МакКензи, в Африке проблема не только и не столько с голодающими детьми, сколь с отсутствием у них еще и пригодной воды для питья и доступа к медицинскому обслуживанию. Я была несколько раз в Африке с миссиями Красного Креста, так что знаю об этом не по слухам и газетным статьям. Видели бы Вы, мисс МакКензи, какую красновато-бурую бурду пьют дети за неимением лучшего. Сколько из них умирает от болезней, потому что их лечат знахари вместо врачей. Например, открытые раны замазывают смешанной с травами глиной. Вы представляете последствия таких процедур? О голоде я и вовсе молчу, мне приходилось держать на руках детей, которые весили, кажется, меньше, чем Ваша ручка, и напоминали более скелеты, обтянутые сухой кожей, нежели малышей, - прикрыв глаза, Софи считала удары пульса и при этом продолжала говорить. Из-под полуопущенных ресниц женщина наблюдала за реакцией мисс МакКензи, пытаясь угадать, что из сказанного ею действительно задевает девочку. – Вы хотели бы помогать им? Я знаю организации, которым нужны волонтеры для сбора средств и помощи в адаптации тех, кого привезли из Африки сюда. Или что Вас конкретно волнует в детях? Пульс у Вас, к слову, в норме, разве что немного учащен, - Софи отпустила руку Ирис и взяла блокнот. Сделав в нем несколько быстрых пометок, женщина снова отложила записную книжку. – За свои права иногда приходится бороться, мисс МакКензи. Когда-то я была близка к движению суфражисток. Может, Вы слышали о них? К счастью, яростной суфражисткой я не стала, но определенный опыт имеется. Эти девочки пытаются что-то делать? Как-то борются против притеснения своих прав? – Софи говорила так серьезно, что заподозрить её можно было разве что в свойственной тем Существам, кто прожил уже достаточно долго, болтливости. Она не насмехалась, не пыталась нарочно отомстить Ирис за то, что та решила над нею поиздеваться, и в голосе француженки не было ноток снисходительности. Легран просто рассуждала о том, что её волновало, хотя и довольно пространно. И казалась не сухим и идеальным ангелом, застегнутым на все пуговицы, а просто усталой женщиной, переполненной мыслями и впечатлениями, которыми ей нравилось делиться. – Проблема отцов и детей стара как мир. Мой, например, совершенно не мог принять новых веяний моды, мисс МакКензи. И даже то, что сейчас ношу я, казалось ему ужасно вызывающий и неподобающим. Хотя мне известно, что стиль мой довольно старомоден. С этим бесполезно бороться, лучше просто примите как данность и считайте актом заботы. Ваш отец желает Вам добра, как мой желал его для меня. Просто у каждого свое видение счастья и правильности, и иногда из-за этого мы конфликтуем, - воспоминания об отце снова заставили Софи опечалиться, пусть и ненадолго. Она все еще тяжело переживала его смерть и не могла окончательно отпустить эту боль. – Вы интересуетесь искусством, мисс МакКензи? – ровно поинтересовалась доктор Легран, умудрившись за разговорами незаметно вытащить у Ирис градусник. Проверив его показания, она нарочито нахмурилась, встряхнула его и отложила в сторону, предварительно сделав еще несколько пометок в своем блокноте. – И кто же Ваши любимые художники? – закончив черкать в записной книжке, француженка отложила её и взяла в руки стетоскоп. – Давайте-ка послушаем, что там у Вас с легкими, мисс МакКензи. Задирайте майку. А потом заодно посмотрю Ваши крылья. Они меня и без того немного волновали, а Вы говорите, что Вас еще и беспокоят боли. Я помню на обе Мировых войны, мисс МакКензи. На Первой больше, потому что оказалась близко к передовой и даже умудрилась побывать в боях, когда вытаскивала раненых. Вторую я встретила в Лондоне, откуда мне пришлось уехать из-за непрестанных бомбежек. Вы слышали об операции «Морской лев»? В этой войне я участвовала уже меньше, хотя и продолжала работать в лазарете. Но жизнь все равно меня ничему не научила. Позже я была еще в нескольких зонах крупных конфликтов в качестве медика, да и в миссиях Красного Креста участвовать приходилось, - Софи отвечала довольно кратко, но давала Ирис достаточно информации, чтобы продолжить задавать вопросы. Как бы девочка ни скрывала это, но определенный интерес она испытывала. – Мне почти сто десять лет. Наверное, это ужасно много. Думаю, что да, мисс МакКензи. Ведь крыло можно сравнить с рукой или ногой – это такая же часть тела, как и они. Но мне еще не встречались подобные случае в практике. Так что там с майкой и тем, чтобы Вас послушать?

   Судя по лицу мисс МакКензи, Софи удалось выбить её из состояния равнодушной встречи окружающего мира всеми имеющимися колючками. Девчонке в жизни определенно не хватало внимания, и она пыталась то ли добиться его таким способом, то ли оттолкнуть всех, кто тянет руку, чтобы не было обидно, когда уберут ладонь. В любом случае, доктор Легран считала даже такую реакцию, как ошарашенность и агрессия в ответ на пространный монолог, вполне положительным результатом. Ей удалось пробить защитную скорлупу и достучаться до мисс МакКензи. Она слушала, так что была не совсем безнадежна.
   - Я не так много видела Существ за свою жизнь, чтобы судить все или частично, - серебристо рассмеялась Софи, рассматривая мисс Ирис, похожую на очень удивленного совенка. – Но, наверное, возраст влияет, - женщина пожала плечами и посторонилась, чтобы мисс МакКензи могла спокойно вылезти из постели. – Нет, не думаю. Зато им сочувствую я, и мне интересно рассказать об этом, раз уж Вы любезно предоставили мне такую возможность, - снова пожав плечами, женщина надела стетоскоп, одновременно возвращаясь к выполнению своих прямых обязанностей, которые привели её сюда, и отгораживаясь от мисс Ирис, чтобы она могла подумать. – И это изменило бы вас, мисс МакКензи. Дышите, - холодный стетоскоп коснулся кожи девочки. – Не дышите, - шумов и хрипов в легких слышно не было, но Софи на всякий случай прослушала их полностью. Значит, один из симптомов можно смело вычеркивать. Заодно француженка и ощупала живот. – Можете опускать майку, - женщина убрала стетоскоп от демоницы.
   Француженка ощущала, что девочка продолжает рассматривать её украдкой, ища признаки раздражения или недовольства. Чего угодно, что подтверждало бы, что мисс Ирис удалось достать своего педиатра до печенок. Но их не было. Софи на нее не злилась и от беседы даже получала искреннее удовольствие.
   - Во время мировых войн, мисс МакКензи, как и во время любых других вооруженных конфликтов, все краски становятся ярче. И человеческая черствость, чужой эгоизм проступают как никогда четко. Главное, не заразиться ими и не стать самому циничным и безразличным, - Софи пожала плечами, аккуратно сворачивая стетоскоп и убирая его в сумку. Мерные, плавные, мягкие движения, лишенные суеты и раздражения. Как и все, что делала Легран, словно этого блаженного ангела ничто не выводило из себя. Даже откровенный камешек в её огород со стороны юной пациентки.
   Гневную тираду мисс Ирис, намекавшей на лицемерие со стороны доктора Легран, женщина выслушала почти спокойно. Безусловно, понимать, что твои благие порывы и доброе отношения кому-то кажутся фальшью, ложью и ролью, которую ты играешь за деньги, было обидно и неприятно. Но Софи напомнила себе, что перед ней обиженный ребенок, который старается первым побольнее уколоть её. Пока добрый доктор не сумела укусить саму мисс МакКензи. Ирис, кажется, оборонялась от странного для нее участия со стороны. Невольно француженка начинала задумываться, неужели так редко ей приходилось видеть его? Её дом в детстве не всегда был полной чашей, но любви и тепла в нем всегда хватало на всех.
   - Откуда Вы знаете, мисс МакКензи, кто и чего хочет, о чем думает и почему ведет себя так, как ведет? – тихо спросила Софи, когда девочка выдохлась со своей обвинительной речью. – Вам не приходило в голову, что дело не в кукле? Самое лучшее, что может сделать родитель для ребенка, так это научит его жить без него. Подумайте, может Ваш отец просто хочет научить Вас быть такой, чтобы Вы могли во всем о себе позаботиться? Иногда уроки бывают жестоки, мисс МакКензи. Да и родители не всегда знают, как подойти к своему ребенку. Он может просто не понимать, как поговорить с Вами по душам, как к Вам найти подход. Может, даже надеется на Вашу помощь? – доктор Легран пожала плечами. – Переворачивайтесь, мисс МакКензи, посмотрим, что у Вас с крыльями. И чтобы Вы знали, я не улыбаюсь и не проявляю участия только потому, что это моя работа. Мне платят за навыки врача и лечение, а не разговоры, смех или заботу. Тут достало бы простой вежливости, коль скоро я бы не хотела сама выйти за границу формальности. Попробуйте представить, мисс МакКензи, что не все вокруг двуличны и безразличны. Кому-то действительно есть дело до чужих бед и переживаний.

   Выдержанно-спокойная реакция доктора Легран поставила её юную пациентку в тупик. Несколько секунд девчушка потерянно хлопала глазами и переваривала последние события. Это еще больше укрепило Софи в мысли о том, что причины скверного подчас поведения мисс МакКензи лежат в недостатке тепла и простого душевного участия. И это её очень огорчало. Когда-то она мечтала о ребенке. Даже подумывала до сих пор взять малыша из приюта. Как только сможет придумать, как объяснить ему свою природу и как... Как свыкнуться с мыслью, что ей придется увидеть его старение. Увидеть, как ребенок станет взрослым, а затем - пожилым, как его тело начнут медленно подтачивать болезни и немощь. Наверное, позже, когда страх пережить ставшее родным дитя перестанет быть столь реальным. или найдется тот, с кем захочется дать жизнь своему собственному ребенку.
   Софи качнула головой и растерянно провела ладонью по светлым волосам, выныривая из своих тягостных мыслей.  К тому времени мисс Ирис уже успела встать, повернуться к ней спиной и... Материализовать крылья. Это было неожиданно, потому что из слов Лили было ясно, что их еще фактически нет. Значит, девочка их скрывала. Педиатр глубоко вздохнула, гадая, зачем это мисс МакКензи. Но не стала укорять её или вообще упоминать о том, что не ожидала увидеть крылья. Ирис на редкость удачно перепутала заложенный в словах доктора смысл.
   - Красивые, - негромко сказала женщина, поднимаясь с постели. Она едва ощутимо коснулась неокрепших еще подростковых крыльев. Они были такими же взъерошенными и угловатыми, каковой ей казалась сама Ирис. В лучах лампы тускло блестели черные перья. - Думаю, вырастут большими и красивыми, - поторопилась успокоить демоницу, в голосе которой явственно слышалась тревога, француженка. - Не беспокойтесь, все идет вполне в рамках нормы. Они уже немного окрепли или еще совсем слабые? - Софи продолжила рассматривать черные крылья. На полу возле мисс МакКензи уже лежала пара черных перьев. Присев, женщина подняла их и протянула владелице.
   - Почему бы и нет? - с улыбкой пожав плечами, сказала Легран. Ей в возрасте девочки тоже было остро любопытно, что и как. И она тоже с восторгом просила отца показать. Подумав секунду, Софи почти вознамерилась развернуть крылья для девочки, но их грубо прервали.
   Лили вошла в комнату с подносом. Беда была в том, что на этот раз она сделала это без стука. Мисс Ирис отреагировала на это весьма и весьма эмоционально, запустив в бедную горничную скомканной майкой. Софи с трудом подавила в себе желание отругать девочку за столь неуважительное и резкое поведение, но сдержалась. В конце концов, это всего лишь ребенок. Девочка, которой не хватает тепла и собеседника, с которым можно было бы поговорить по душам.
   - Конечно, Лили, - тихо сказала доктор Легран, переждав гневную тираду Ирис. - А мисс МакКензи попьет Вашего замечательного чая и подождет меня, если она не возражает. Мы ведь еще не закончили, не так ли? - женщина не стала уточнять, что именно еще оставалось. Лили это не нужно, а Ирис, как она надеялась, и без того поймет, что крылья ей все-таки покажут. Если она сама захочет. Проходя мимо девочки, доктор на секунду положила руку ей на плечо. Она сделала это почти инстинктивно, стремясь успокоить и поддержать.

   Софи почувствовала, что Ирис напряжена до предела, как натянувшаяся гитарная стрела. Девчонка ни на миг не поверила в слова доктора Легран, за это Софи могла бы поручиться. Неужели ей так часто давали обещания, которые не собирались выполнять? Глубоко вздохнув, француженка пошла вслед за Лили. Она не была уверена, что не зря лезет в это дело, но по-другому не получалось. Мисс МакКензи имела больше, чем было у доктора Легран, но все равно была несчастна. И Софи остро хотелось показать этому ребенку, что есть в мире люди и существа, которым он может приоткрыться. Хлопок двери об косяк очень ярко показал, что сделать это будет трудно.
   - Добрый день, мистер МакКензи, - мягко пропела француженка в трубку. Она никогда не пыталась оспорить авторитета, главенства и прочих важных для заказчика регалий, так и слышавшихся в хрипловатом тоне его голоса. Да и к чему и кому было что-то доказывать? Наверное, подобная позиция и позволила ей в свое время получить место лечащего врача этой семьи. - Все просто превосходно, мистер МакКензи, - иначе у доктора Легран и не бывало, что было еще одним её плюсом. на работе она растворялась в проблемах других, никогда не показывая своих. - Уверена, Ваши дела благополучны? Хотя не могу и сомневаться. Мы с мисс МакКензи... - долю секунды ангел помедлила. - Вполне поладили. У девочки переходный период и наложившийся на него процесс прорезания крыльев. Потому организм и дал немного своеобразную реакцию, - Софи слегка покривила душой, но это было лучше, чем выдать юную симулянтку с головой и только лишь подтвердить, что доктор Легран - так же двулична и фальшива. - Но все в рамках нормы, отклонений я не обнаружила.
   Следующие слова мистера МакКензи были ожидаемы. Он хотел знать, прорезались ли крылья... И подозревал, что в числе тех, кто узнает об этом первым, он едва ли окажется. Неприятно было осознавать, но Софи вынуждена была снова уклониться от ответа. Это не ее тайна.
   - Думаю, скоро Вы об этом узнаете, - пространно ответила женщина. Ей повезло: судя по звукам, дорожная ситуация изменилась или автомобиль подъезжал к пункту назначения. Так или иначе через пару дежурных фраз разговор закончился, и Софи с облегчением повесила трубку.
   Забрав деньги за вызов, француженка покинула дом МакКензи. но перед этим она все же зашла в комнату мисс Ирис. Та оказалась пустой. И на то, что произошло с её хозяйкой, явно указывало распахнутое окно. Взяв чистый лист бумаги, доктор Легран начеркала на нем несколько строк, сложила домиком и поставила на видное место.
   " Мисс Ирис!", - гласили аккуратные, ровные буквы. Почерк Софи оказался причудливым, с изящными завистками, но хорошо читаемым. Строчки, несмотря на отсутствие линеек, шли почти идеально ровно. - "Очень жаль, что Вы ушли прежде, чем мы договорили".
   Завершала записку витиеватая подпись. Пусть девчонка знает, что доктор Легран не забыла.

***
   В планах Софи на вечер значилось культурно-развлекательное мероприятие с детьми. Милая семья, жившая по соседству, доверила ей двух своих сорванцов, семи и четырех лет. Темноволосая девочка степенно шла с француженка рядом, держа её за ручку и прижимая к себе плюшевого медведя. Мальчишка держался в паре шагов впереди. Вопреки обыкновению женщина была одета, как обыкновенная жительница Дублина, а не старомодная леди. Вылинявшие голубые джинсы, плотно облегавшие бедра Легран, украшали несколько модных в этом сезоне дыр. Футболка была самой обыкновенной - черной, лишенной всяких разухабистых надписей и задорных рисунков. Зато кожаная куртка с трехчетвертным рукавом могла похвастаться многочисленными металлическими клепками. И это был тот редкий случай, когда Софи обула массивные ботинки на платформе вместо каблука.
   Они остановились, чтобы купить мороженое, когда Эдмонд заметил тир. В небольшой палатке вдоль стены были выставлены тарелочки-мишени. В качестве призов можно было получить игрушку. Мальчик с тоской посмотрел на запретное для него пока развлечение - он уже пытался подобраться к нему, но получил вполне четкий ответ: слишком еще мал. Он нашел глазами француженку, рассчитывавшуюся с продавцом, секунду подумал и побежал к ней.
    - Софи, Софи! Софи! - требовательный звонкий голосок огласил парк. Эдмонд для верности подергал Легран за штанину. Одна ее рука была занята мороженым, вторую цепко держала Люси. - Там тир!
    - Тебе не кажется, милый, что это развлечение не для нас? - мягко поинтересовалась женщина. Присев на корточки, она отдала девочке ее порцию мороженого и протянула вторую Эдмонду. Он торопливо схватил ее и с надеждой воззрился на француженку.
   - Но ты-то уже взрослая? Ты же можешь стрелять?
   На секунду Софи погрустнела. Это так напоминало ей о войнах и конфликтах, через которые она прошла. Но Легран отогнала от себя смутные тени прошлого и светло улыбнулась мальчику.
   - Я не уверена, что умею, но мы можем попробовать.
   Эдмонд просиял. Владелец аттракциона тоже, сразу по нескольким причинам. Во-первых. потому что посетители сулили прибыль. Во-вторых, потому что был не прочь пообщаться с приятной дамой. Правда, радость его была недолгой.
   Что-то подозревать он начал после того, как женщина уверенно взяла ружье. Стрелять сразу, как большинство посетителей тира, она не стала, вместо того долго примерялась и целилась. Дети рядом нетерпеливо переминались и вздыхали. Зато первый же выстрел попал аккурат в цель, и второй, и третий... Пропорционально тому, как перепачканные в мороженом детские мордочки озаряли довольные улыбки, погрустнел владелец аттракциона. Милая леди не промахнулась ни разу, уверенно выбив по игрушке Люси, Эдмонду и даже себе.

   - Софи, Софи! – продолжал звенеть Эдмунд на одной восхищенно-веселой ноте, явно впечатлившись успехами доктора Легран. Он и не подозревал, что она умеет стрелять, как заправский снайпер в кино. Мама с папой не позволяли ему смотреть такие фильмы, но он все равно подглядывал и мечтал, что однажды тоже станет таким крутым. Люси отреагировала менее эмоционально, но тоже явно была удивлена. Весело рассмеявшись, Софи неожиданно подхватила обоих детей в охапку и закружила их, пока хозяин тира с недовольным видом сверял результаты и снимал с витрины с призами шикарного плюшевого медведя (для Эдмунда), зайца (для милой Люси) и кота (для самой француженки). Ребята захохотали и восторженно запищали, болтая ногами в воздухе.
   Поставив задыхающихся от писка и эмоций малышей на землю, доктор Легран отошла к хозяину тира. Он уже успел положить игрушки на прилавок и приступил к обработке следующего посетителя, надеясь, что его наивность и неумение стрелять компенсируют нанесенный Софи урон. Мужчина уверял, что его тир – самый лучший и честный, и вон та милая леди с призами – лучшее тому подтверждение. Женщина улыбнулась ему, немного смущенно дернув плечом. Перестать довольно сиять и наслаждаться своим успехом у нее не получалось.
   Забрав игрушки, обнять которые едва хватало рук, с прилавка Софи вернулась к детям. Эдмунд старательно делал вид, что выбранный медведь интересует его предельно мало. Но мальчишку с самого начала с головой выдавали блестящие темные глаза. Легран не спрашивала, какие из игрушек ей следует забрать в случае выигрыша, но безошибочно угадала по взглядам детей, кто и что хочет.
   - Та-а-ак, разбираем честно настрелянное! – со смехом сказала женщина. Присев на корточки, Софи протянула медведя Эдмунду. Люси, не чинившаяся в отличие от брата, сама радостно схватила зайца. Учитывая небольшого медвежонка, которого она несла, игрушек в руках у девочки было уже столько, что малышка едва могла их удерживать. Но она смотрелась такой забавно деловитой и довольной, что доктор Легран не стала предлагать понести что-нибудь. Не отдаст. Эдмунд перехватил медведя нарочито небрежно, но блеск черных глаз свидетельствовал о том, что в его детской системе ценностей Софи набрала много пунктов в карму и взлетела до заоблачных высот.
   Ощущение чужого взгляда на себе не отпускало. Сначала француженка думала, что это кто-то из свидетелей её триумфа, привлеченных шумом и детским звонким смехом. Но как-то слишком уж долго и пристально её рассматривали для простого любопытства. Софи поднялась с корточек и оглянулась по сторонам. Вокруг носились подростки и шумные стайки детей, прогуливались парочки всех возрастов и бодро проезжали молодые люди обеих полов на роликах, велосипедах и скейтбордах. Дети рассматривали игрушки и на какое-то время Легран была лишена их настойчивого внимания и попыток дернуть за штанину.
   Неожиданного Софи, обозревавшая окрестности, встретилась взглядом с подозрительно знакомыми глазами. С их прелестной обладательницей они виделись не далее, как сегодня утром, но тогда она выглядела куда более больной и несчастной. Сейчас же мисс МакКензи смотрелась совершенно здоровой, хотя и выглядела при этом как хиппи. Вместо дорогой дизайнерской одежды на ней красовались старые потрепанные вещи, из которых первой в глаза бросалась огромная джинсовка явно на несколько размеров больше худенькой Ирис. Софи покачала головой, глядя на девочку с укоризной. Они обе были как преступницы, пойманные на месте злодеяния.
   Мисс МакКензи явно исчезла из дома без ведома и тем более без позволения старших и искала себе приключения на нижние девяносто или сколько там. Вившиеся возле нее мальчишки определенно не могли считаться хорошей компанией для юной леди, но имела ли доктор Легран влезать? Софи с сожалением понимала, что нет. Явной опасности нет, а сделать что-то упреждающее… Разве что довести до сведения мистера МакКензи то, как проводит свое свободное время его дочь. Но этот вариант совершенно не нравился француженке, потому что означал окончательно сожженные мосты с мисс Ирис. Женщина пообещала себе, что подумает об этом на досуге и что-нибудь решит. А пока…
   Мисс МакКензи, явно ошарашенная непривычным внешним видом и бойким поведением всегда выдержанной и холодной доктора Легран, сидела с потерянным видом на скамейке, привлекая к себе внимание своих друзей. Софи почти не сомневалась, что подойти к ней девочка не решится из страха потерять уважение этой компании. В этом возрасте обычно ценится не желание общаться со взрослыми, а, наоборот, его отсутствие. Поэтому… Поддавшись обуявшему её хулиганскому порыву, француженка сложила из пальцев воображаемый пистолетик и три раза выстрелила из него в лоб ошеломленной мисс Ирис. Выходка была совершенно не вяжущаяся с образом аристократичной доктора Легран, и это забавляло Софи. Не удержавшись, она весело рассмеялась, наблюдая за реакцией мисс МакКензи.

   Мисс МакКензи с такой забавной серьезностью потерла свой лоб, что Софи начала сомневаться, были ли её пульки действительно воображаемые. Впечатление на девчонку было произведено явно неизгладимое, женщина видела это по глазам и ошарашенному личику. Если бы она была одна, то уже наверняка направила бы стопы в сторону доктора Легран, но Ирис была с компанией. Один из мальчишек отделился от стайки и подошел к девочке, грубовато тряхнув её за плечо и покосившись на Софи. Дальше рассматривать подростков француженка не стала, тем более, что и Эдмунд с Люси уже устали от стояния на месте. Мальчик, вертевшийся рядом, нетерпеливо подергал женщину за руку.
   - Ты обещала, что мы пойдем в кафе, - напомнил малыш, стараясь держаться при этом максимально равнодушно. Но заискивающий взгляд темных глазенок говорил сам за себя: в кафе продавали пирожные и другие сладости, которые можно было бы выпросить у временной няни.
   - Думаешь, туда пускают чумазых детей? – женщина присела на корточки и принялась оттирать детские мордочки от следов недавно съеденного мороженого. Они смеялись, уворачивались и весело попискивали, едва не опрокинув доктора Легран на землю в процессе возни. Управившись, француженка поднялась на ноги, подхватила за лапки свою маленькую свиту и отправилась по аллее в сторону выхода, рядом с которым и было кафе. Смотреть еще раз на мисс МакКензи она не стала, да и сомневалась, что обнаружит еще девочку на скамейке. Легран на её месте ускользнула бы.
   Появление Ирис было для Софи совершенной неожиданностью. Вздрогнув, женщина все же умудрилась сохранить самообладание и прежде, чем обернуться, взяла на ручки уставшую идти Люси при виде незнакомки начавшую вертеться. Эдмунд в ответ на высунутый язык показал свой.
   - Гуляю с детьми, - удивленно сказала доктор Легран. В голосе мисс МакКензи звенели одновременно обида, недоверие и вызов. Ответ на свои вопросы девчонка уже знала, так что убеждать ее было бесполезно – если захочет, то сама услышит. Если же нет… Тут медицина и доктор Легран будут бессильны. – Зачем мне следить за Вами, мисс МакКензи? В качестве мести за то, что Вы меня не дождались? - уколола Ирис француженка. – Мы так сильно похожи? – рассмеялась Софи. Люси, сидевшая у ангела на руках, как раз прижалась щечкой к щеке женщины, так что мисс МакКензи могла удобно сравнить округлую темноглазую мордашку девочки с лицом доктора Легран. Если темные волосы и немного смугловата, по сравнению с почти бледной француженкой, кожа малышей были для нее недостаточно веским аргументом. Резко наклонившись, Софи опрокинула взвизгнувшую Люси, крепко прижимая её к себе, и слегка встряхнула. Девчушка вцепилась в ангела всеми конечностями, хотя и знала, что та её не уронит.

   Софи в очередной раз сбила Ирис с толку. Стоило девчонке увидеть, что её подозрения - не более, чем фантазия, как она тут же сдулась вместе со своим праведным гневом. Француженка мимолетно улыбнулась, играясь с довольно хохочущей Люси и подмечая, что это, кажется, для мисс МакКензи тоже в новость. Искреннее отношение, радость взрослого от возможности подурачиться с ребенком, обыкновенное тепло...
   - Вот видите, мисс МакКензи. Это соседские, - Софи подняла девочку обратно и аккуратно устроила на бедре. Раскрасневшаяся малышка обхватиласвою временную няню за шею и трогательно положила головку ей на плечо. Заскучавший Эдмунд, хоть и старался изо всех сил казаться взрослым, тоже подошел и доверчиво обнял доктора Легран за ногу и прижался к ней, украдкой с любопытством поглядывая на Ирис.
   - Слежу? - за мисс МакКензи фразу закончила Софи, с любопытством поднявшая светлую бровь. Ирис могла и не говорить ничего: за нее все сказал общий вид нашкодившего котенка, потупившиеся глаза и пальцы, нервно щиплющие рукав безразмерной джинсовки. - Нет, это всего лишь совпадение.
   Девчонка начала оправдываться и пытаться обелить свою компанию, в которой хорошего было явно немного. Доктор Легран осуждать не стала, не подав вида, что эти дети ей совершенно не нравятся. В конце концов, кто она такая, чтобы лезть в чужую жизнь?
   - Вы нашли в них что-то, чего не хватало, - спокойно и рассудительно сказала женщина. - Подумайте, чего именно. Это иногда бывает интересно и неожиданно, - Софи погладила Эдмунда по взъерошенным волосам.
   - Софи, можно мне мелки?
   - Конечно. Хочешь порисовать? - мальчик кивнул. Женщина сунула руку в карман куртки и вытащила оттуда помятую пачку цветных мелков. Потом, подумав, опустила на землю явно заинтересовавшуюся ими Люси. Дети отошли на пару шагов и присели на корточки, принявшись расписывать тротуар.
    - Сейчас перемажутся, как черти, - со смехом сказала француженка вместо ответа на вопрос мисс МакКензи. - И их родители будут мне премного благодарны. А Ваш отец... Вы расписываете его совершенным чудовищем. Что я должна ему рассказать? - Софи снова вопросительно приподняла бровь. - У меня есть повод волноваться за Вас, мисс МакКензи? - доктор Легран шагнула ближе к ней и, слегка наклонившись, втянула носом воздух. Пахло табаком и дешевым пойлом. как она и предполагала. - Вы пили или курили, мисс МакКензи?